Просто волшебство - Страница 50

Какое-то время после этого она была почти счастлива, – пока уверяла подруг, а затем и девочек, к которым присоединилась во время их чаепития, что она очень, очень рада своему возвращению, хотя отдохнула в Сомерсете просто чудесно. Все остальные тоже радовались Сюзанне, давая ей в полной мере ощутить тепло дружбы и любви.

Она снова дома.

С этой минуты ей будет чем занять свою голову: впереди масса хлопот, новый учебный год, составление учебных планов, подготовка к урокам.

Несмотря на комфорт графского экипажа, обратная дорога обернулась для Сюзанны сущей мукой. Оставшись наедине с собой, она оказалась не в силах отвлечься от воспоминаний: слишком живы еще были в памяти события последних двух недель, и особенно последний день в Сомерсете. Сюзанне до сих пор не верилось, что это произошло… что она допустила это. Но… что было, то было – она допустила это. Каждый оборот колес экипажа напоминал ей о том, что она все больше и больше отдаляется от него, – мысль поистине нелепая: ведь они никогда и не были близки. Они всегда были далеки друг от друга, как две вселенные.

Даже в детстве его сестра, увидев Питера с ней, пришла в ужас и утащила его прочь.

Оказавшись снова дома, Сюзанна здраво рассудила, что пережила свое великое приключение, роман всей своей жизни, а теперь пора спуститься с небес на землю.

Однако в первый же вечер по возвращении ее твердая решимость стряхнуть с себя уныние подверглась испытанию. Клаудия отправилась на обед с родителями одной из новых учениц, а Анна, проводив девочек в дортуар, позвала Сюзанну к себе в комнату.

Опустившись на кровать – свое любимое место, – Сюзанна обхватила руками колени. Анна устроилась в кресле возле стола. Поговорив немного о Френсис, они замолчали. Наконец Анна прервала это, совсем не обременительное для обеих, молчание вопросом:

– Ну что, Сюзанна, ты в самом деле хорошо провела время? Были интересные знакомства?

Сюзанне на миг захотелось выложить подруге все от начала до конца. Но слишком уж личной была ее история… особенно ее завершение. Возможно, позже, когда воспоминания перестанут причинять ей такую невыносимую боль, она доверится Анне, но не сейчас. Пока нет.

– Вроде знакомства с герцогом, который, завоевав мое сердце, женится на мне и увезет в свой замок? – рассмеялась Сюзанна, вспомнив свою давнюю шутку. – Увы, нет. Но Френсис и лорд Эджком были со мной очень любезны. Они развлекали меня как могли, заботились, чтобы я ни дня не сидела дома, хотя, если б не я, они после столь долгого отсутствия скорее всего предпочли бы тихие вечера вдвоем. Впрочем, все, с кем я встречалась, были приятные люди – почти всех я уже знала.

– Но никого особенного? – не отступала Анна.

Сердце Сюзанны вдруг налилось свинцом.

– Нет, – ответила она. – Никого.

Анна вскинула брови.

– Ну разве что одного джентльмена, – нехотя призналась Сюзанна. – Он весьма недвусмысленно дал мне понять о своих намерениях, которые благородными не назовешь. Все то же, старо как мир. Тем не менее он весьма хорош собой и очень мил. Но это не важно. А что ты? Вечером накануне моего отъезда ты много рассказывала о своем отпуске в Уэльсе, но ничего личного. Ведь, наверное, и у тебя были интересные знакомства?

Анна со своим сыном, Дэвидом, вместе с семьей Бедвин ездила на месяц в Уэльс, в имение герцога Бьюкасла.

– Сказать, что Бедвины – очаровательные люди, Сюзанна, – улыбнулась Анна, – значит не воздать им должного. Герцог Бьюкасл и в самом деле так суров, как о нем говорят. У него холодные, как сталь, глаза и длинные-предлинные пальцы, беспрестанно обвивающие ручку монокля. Его все боятся. Но со мной он держался неизменно учтиво. Герцогиня – прелесть, совсем не кичлива, и сразу видно, что герцог ее обожает, хотя никогда не выказывает этого на людях. Он очень любит и их сына, капризного малыша, который вечно чего-то требует и перестает капризничать только на руках у отца. А на руках герцог его держит довольно часто. Очень необычный, загадочный и обаятельный человек.

Сюзанна уперлась подбородком в колени. Она думала о том, какими неоднозначными могут быть слова – в них может быть и правда, и возмутительная ложь одновременно. «Все то же, ничего нового, Анна. Тем не менее он весьма хорош собой и очень мил. Но это не важно». Как будто ее отношения с виконтом Уитлифом на самом деле столь банальны и незначительны.

– Все эти разговоры о женатых аристократах меня приводят в уныние. – Сюзанна улыбнулась, хотя ее сердце рвалось на части. – Неужели там не было ни одного холостого?

– Из герцогов – нет, – Анна тоже улыбнулась.

Сюзанна уловила в ее тоне какие-то особые нотки.

– О, Анна! – воскликнула она. – Кто он?

– Да, по сути, никто, – тотчас ответила Анна, заерзав в кресле. – Как ужасно говорить что-то подобное о человеке! Я, разумеется, не права. Нельзя сказать, что он никто. Он управляющий герцога в Пандоре. Он был один, я – тоже, а потому ничего удивительного, что мы иногда гуляли вместе или сидели рядом за столом, когда он приходил на ужин. Вот и все.

– Все, – эхом повторила за ней Сюзанна. – И он высок, темноволос и красив?

– Да, – ответила Анна. – Все так.

Сюзанна продолжала не отрываясь смотреть на подругу.

– Мы с ним были просто друзьями, – сказала Анна.

– Друзьями? – тихо переспросила Сюзанна.

– Да. Мы были… добрыми друзьями, – повторила Анна.

Но Сюзанна поняла главное так же ясно, как если бы они излили друг другу душу. Они обе во время летнего отдыха встретили своего мужчину. И обе вернулись с израненными, быть может, даже разбитыми, сердцами.