Просто волшебство - Страница 69

Глаза Эдит заблестели, и они с Питером рассмеялись.

– Я приехал сюда на свадебный завтрак несколько дней назад, – объяснил Питер, – и прежде чем вернуться в Лондон, решил побыть здесь еще некоторое время.

Они мило поболтали еще несколько минут, но вот Эдит коснулась его руки.

– Питер, – обратилась она к нему, – я просто обязана спросить, пусть даже мой вопрос покажется дерзостью. Та леди, которую вы вчера вечером сопровождали… это не… не Сюзанна Осборн, случайно?

От такого прямого вопроса было невозможно уклониться.

– Да, – подтвердил Питер. – Я познакомился с ней этим летом и снова встретил ее на свадебном завтраке. Новобрачная – ее подруга, а новобрачный – деверь моей кузины.

Эдит крепче сжала его руку.

– О, так, значит, она жива! – воскликнула Эдит. – Я очень много думала о ней.

– После смерти своего отца она неожиданно исчезла, – пояснила леди Маркем. – И все наши попытки – надо сказать, отчаянные – разыскать ее не увенчались успехом. Мы так больше о ней ничего и не слышали. Ко всем обрушившимся на нас бедам прибавилось ее исчезновение. Оно явилось для нас последней каплей. Да вы и сами, должно быть, помните, Уитлиф. А может, и не помните. Вы в то время, кажется, находились в школе. Двенадцатилетняя Сюзанна была еще слишком мала для самостоятельной жизни. Но что мы могли сделать? Мы даже понятия не имели, с чего начинать поиски, но все равно долго ее искали.

– Ну, – улыбнулся Питер, – теперь, по прошествии стольких лет, вы можете утешиться – она выжила.

– Скажите, Питер, где она живет или остановилась? – с жаром спросила Эдит. – Я бы хотела увидеться с ней, поговорить. Мы же близко дружили. Мы были почти как сестры. Когда она пропала, я очень страдала.

– Как знать, – осторожно проговорил Питер, переводя извиняющийся взгляд с одной дамы на другую, – возможно, она ощущала необходимость порвать связь с людьми, у которых служил ее отец. Возможно, все, что напоминает об отце, до сих пор причиняет ей боль. Возможно, она считала, что у нее…

– А возможно, – горестно улыбнулась Эдит, – вы слишком джентльмен, чтобы обмануть ее доверие, Питер. Мы все понимаем, правда, мама?

– Видите ли, – продолжил Питер, – когда мы познакомились с ней этим летом, Сюзанна не сразу открыла мне, кто она такая, хотя меня – или по крайней мере мое имя – узнала сразу. И после, упоминая о смерти своего отца в Финчеме, она ни словом не обмолвилась о том, что он покончил с собой. И я из ее слов заключил, что он скончался от сердечного приступа. О его самоубийстве я узнал только от Тео, когда приехал домой. Если хорошенько подумать, то возможное нежелание мисс Осборн сталкиваться с какими бы то ни было напоминаниями о том времени становится понятно.

И тут вдруг Питера осенила догадка: не леди ли Маркем с Эдит вчера вечером в зале увидела Сюзанна? Не потому ли она заторопилась из аббатства, хотя до этого вечером, кажется, была довольна?

– Мы так и не поняли, отчего она сбежала, – вздохнула леди Маркем. – Она была ребенком и только что лишилась отца. Мы в ней души не чаяли, обращались почти как с собственной дочерью, и Эдит ее просто обожала. Казалось бы, у кого, как не у нас, ей искать защиты и утешения.

– Если вы увидите ее, Питер, – сказала Эдит, – спросите, пожалуйста, нельзя ли нам с ней увидеться? Если она желает сохранить в тайне место своего обитания, то не могла бы она в таком случае навестить нас?

– Извольте, – пообещал Питер и не смог удержаться от искушения задать мучивший его вопрос. – А почему Осборн покончил с собой? – обратился он к леди Маркем.

Было видно, как леди Маркем заколебалась в нерешительности.

– Странно, что вы раньше ничего не слышали о его самоубийстве и узнали только от Тео, – сказала она. – Ведь вы, как помнится, любили мистера Осборна, а он вас. Впрочем, я понимаю, отчего так случилось – ведь леди Уитлиф всегда оберегала вас от неприглядной правды. И ваших сестер, верно, заставила молчать. Что до причин, заставивших Уильяма Осборна свести счеты с жизнью, то эту тайну он унес с собой в могилу, бедняга.

– Неужели он не оставил предсмертной записки лорду Маркему? – удивился Питер.

Леди Маркем снова в нерешительности помедлила.

– Оставил, – сказала она, однако развивать тему не стала, а Питеру не хотелось обсуждать предмет, говорить о котором ей явно было неприятно. Это происшествие, без сомнения, явилось печальным эпизодом ее жизни.

Тем не менее Питер задал еще одни вопрос:

– А не оставил ли он записки Сюз… мисс Осборн?

– Оставил, – ответила леди Маркем.

– Она ее читала?

– Оба послания были аккуратно вложены между предпоследней и последней страницами конторской книги. Книга лежала в ящике его письменного стола, – сказала леди Маркем. – Поэтому мы обнаружили ее лишь после похорон. Но Сюзанна к тому времени уже бесследно исчезла. Давайте на этом остановимся, Уитлиф. Оставим эту старую, печальную историю, ее лучше забыть. Конец, правда, у нее счастливый: ведь Сюзанна, как выяснилось, жива и здорова, не так ли? Ведь она здорова? И счастлива?

– Думаю, да, здорова и счастлива, – кивнул Питер.

Хотя он знал, что этим летом сделал ее очень несчастной. Ему опять хотелось верить, что она расстроена приближающейся разлукой с ним. Однако честность вынуждала его признать, что выглядела Сюзанна вполне довольной своей жизнью, а может, даже счастливой: она имела друзей и вполне приличное положение. Она не нуждалась в нем. Она могла без него обойтись. Так что леди Маркем он не солгал.

Как это унизительно – сознавать, что Сюзанна в нем не нуждалась, что вчера вечером она отвергла его предложение, которое с точки зрения здравого смысла во всех отношениях было для нее чрезвычайно выгодным! Она сказала ему, что он должен учиться любить себя. Прежде чем попрощаться, она стянула с руки перчатку и нежно, кончиками пальцев коснулась его щеки – словно ему, а не ей требовались нежность и утешение.